Белорус Мечислав Степуро в Польше выучился на медицинского спасателя — так там называют работников скорой. Сейчас парень живет в Варшаве, его работа — перевозить тяжелых пациентов. HEALTH.TUT.BY поговорил с медиком о плюсах и минусах медицинских перевозок, коронавирусе и мамином переезде: она стала доктором в Польше вслед за сыном.
«Быстро повзрослел из-за переезда»
Когда Мечислав поступал в Минский областной лицей, про себя знал две вещи: дальше хочет учиться медицине и не в Беларуси.
— Благодаря польским корням была возможность уехать, — объясняет парень. — Перспектив в белорусском здравоохранении я для себя не видел. Родители-врачи поддержали.
Так Мечислав стал студентом в Бяла-Подляске. Иностранцев на бюджет принимали по среднему баллу аттестата. Три с половиной года белорус учился на медицинского спасателя — так в Польше называют работников скорой.
— Труднее всего было в первом семестре: хоть и знал язык, многие термины оставались неясными. Но в целом впечатления от студенчества — самые хорошие. Оглядываясь назад, понимаю, что быстро повзрослел из-за переезда, хотя за время лицея у меня уже был опыт жизни в общежитии. Пришло осознание: полагаться нужно на себя, чуть что, родители на следующий день в Польшу не приедут.
«Больше двух третей наших пациентов на ИВЛ»
Учебу Мечислав закончил в 2017 году, но работать в здравоохранении начал только в 2019 году, с переездом в Варшаву. Медицинскому спасателю устроиться в столице оказалось легко: на работу готовы были взять на следующий день. Белорус выбрал не скорую помощь, а филиал коммерческой датской фирмы, которая занимается медицинскими перевозками.
— Пациент лежит в одной больнице, но ему необходима срочная операция, которая делается в другом медучреждении. Мы его перевозим, — приводит пример белорус. — Есть и другие услуги: оказываем первую помощь людям, которые покупают абонементы в фирме. По договору присутствуем на мероприятиях вроде концертов и лекций, где может понадобиться медик. В связи с эпидемиологической ситуацией приезжаем, чтобы взять мазки, сделать тесты.
Работа сильно отличается от той, что выполняют в скорой, начиная с того, что обращается в фирму не пациент, а работник больницы. Кроме водителя в машине — два медицинских спасателя. Одного заменит врач, если пациенту требуется лекарство из определенного перечня. Мечислав считает, что в медицинских перевозках меньше стресса, чем в скорой. Нагрузка ниже, а зарплата (за счет того, что можно взять больше часов) выше.
— В фирме есть те, кто совмещает с работой в скорой — добирают себе дежурства. По их рассказам представляю себе занятость: можно сесть в машину и вернуться на станцию спустя 20 часов и десятки вызовов — после такого ничего не захочешь, только спать. В медицинских перевозках иначе: между транспортировками удается отдохнуть. Для меня это комфортно. И зарплата за счет возможности работать сутками достаточная. Сравниваю с белорусскими врачами: если бы брал одинаковое с ними количество рабочих часов, то выходила бы в среднем зарплата только примерно в полтора раза больше. Но так, как я работаю (именно за счет очень большого количества часов), получается и в 4−5 раз больше.
Нужно понимать, что легких пациентов в медперевозках практически не бывает. 2/3 пациентов — на ИВЛ.
— Иногда человека нужно доставить на другой конец Польши. 8−9 часов пути — за такую долгую дорогу может случиться все что угодно. Бывало, что едешь-едешь и все окей, пациент с тобой говорит — и вдруг останавливается сердце, нужна реанимация. И наоборот, за время транспортировки больной «выздоравливает»: забрали в тяжелом состоянии — по дороге стало лучше.
«Обоняние пропало настолько, что от запаха дезинфектора даже в носу не щипало»
— В конце февраля попал на одну из первых в фирме транспортировок пациента с COVID-19, — вспоминает Мечислав. — В первую волну «ковидные» больные еще чередовались с теми, у кого инфекции не было, во вторую — практически у всех коронавирус. В день по 3−4 перевозки, и хорошо, если один пациент за неделю будет без инфекции. Уже привыкли. Никто не спрашивает, болен ли очередной пациент COVID-19, — просто молча надеваем СИЗы.
Белорус полагает, что сам переболел коронавирусной инфекцией дважды, но судит по симптоматике.
— Последний случай пришелся на сентябрь: обоняние пропало совсем. Мог продезинфицировать руки, поднести к лицу — и даже в носу не щипало. Самоизолировался, пока не пропали симптомы. Через полторы недели сделал ПЦР-тест: отрицательный.
Между тем, говорит парень, в фирме болеют многие: регулярный контакт с коронавирусом дает о себе знать.
— Раньше, если у медика случался прямой контакт с заболевшим (то есть без маски, защитного костюма), у него неделю до начала рабочего дня брали экспресс-тесты: чтобы убедиться, что врач здоров.
«Мама жалеет только о том, что не переехала раньше»
В варшавском филиале, где работает Мечислав, белорусов шестеро, а всего сотрудников больше 60.
— Если сравнивать польскую медицину с белорусской, то мне кажется, здесь лучше в плане оплаты и условий труда. Но если ни с чем не сравнивать, то в Польше есть и дефицит кадров, и неравенство оплаты в частных компаниях: грубо говоря, кто-то улыбнулся руководству шире — и зарплата у него выше.
О положении медиков в Беларуси Мечислав судит по рассказам родителей. Мама — врач УЗИ. Полтора года назад она и сама переехала в Польшу, в небольшой город у моря.
— Изначально сильно сомневалась, стоит ли уезжать из Беларуси. У взрослого, состоявшегося человека амбиций все же меньше, чем у студента. Тем более что процесс подтверждения медицинского диплома нелегкий: нужно выучить польский, терминологию, сдать экзамен. Но она настолько сильно устала работать в трех местах в Минске, что взяла себя в руки и в 46 лет начала учиться. Сейчас ведет прием в частном кабинете. Говорит, что жалеет только об одном: что не сделала этого раньше.
